• Вечером 10 марта в минском микрорайоне Лебяжий задержали более десяти человек — тех, кто был на площадке между домами № 125 и 127 по проспекту Победителей. Как указано в протоколе милиции, они собрались на незаконное пикетирование. Сегодня нескольких мужчин судили по части 3 статьи 24.23 обновленного КоАП, которая предусматривает до 30 суток ареста. Судили и женщин, в том числе тех, у кого есть несовершеннолетние дети. Хотя по новому ПроцессуальПроцессуально-исполн

20 суток по обновленному КоАП за «незаконное пикетирование» и еще пять — за неповиновение

Вечер и часть ночи с 10 на 11 марта близкие задержанных в Лебяжьем минчан провели под стенами Центрального РУВД Минска. С утра они уже были в суде, ждали, когда дела их родных поступят в канцелярию.

Ближе к 12 часам дня в расписании судьи Дмитрия Карсюка (суд Центрального района Минска) появилось три фамилии: Андреев, Дубовик, Халецкий. На каждого составлено по два протокола — за повторное участие в несанкционированном массовом мероприятии (часть 3 статьи 24.23 КоАП) и неповиновение требованиям должностного лица (статья 24.3 КоАП). На рассмотрение каждого дела отведено по 20 минут.

Александр Андреев живет на улице Камайской — это в микрорайоне Лебяжий. Ему 34 года, с высшим образованием, женат, сыну 7 лет, в данный момент не работает.

В Центральном РУВД на него составили два протокола. Первый — за то, что 10 марта, в период с 20.25 по 20.30, находился у дома № 125 на проспекте Победителей и «умышленно нарушил установленный статьей 10 Закона „О массовых мероприятиях“ порядок проведения пикетирования, что выразилось в принятии им активного участия в несанкционированном пикетировании в количестве 20 человек без соответствующего разрешения Мингорисполкома, который проводился с целью публичного выражения своих общественно-политических настроений». Андреев, говорится в протоколе, находился среди участников пикета, которые выкрикивали лозунг «Жыве Беларусь!».

Еще одно правонарушение, которое ему вменяется, — неповиновение законному требованию должностного лица.

Согласно протоколу по статье 24.3 КоАП, «10 марта, около 20.43, у дома 58/1 по улице Орловской имел умысел на неповиновение законному требованию должностного лица государственного органа — сотрудника ОВД, милиционера Иванова при исполнении им служебных полномочий». Неповиновение, указано в протоколе, выразилось в том, что при сопровождении в здание Центрального РУВД Александр Андреев «начал упираться ногами в землю и хватал за форменное обмундирование».

Ровно такие же протоколы — слово в слово — составлены на других жителей Лебяжьего.

Ни по одному из вменяемых правонарушений свою вину Александр Андреев не признал. И рассказал суду, что вечером 10 марта, примерно в 19.40, вышел из дома на пробежку «в соответствующей форме».

— На обратном пути увидел знакомых, подошел к ним поздороваться. В какой-то момент со всех сторон нас окружили сотрудники и задержали всех, кто находился на площадке. Они потребовали, чтобы мы не расходились и сели в микроавтобусы, которые стояли неподалеку. Мы все послушно это выполнили и ничего не нарушали. Точно так же и в Центральном РУВД. Все требования, которые были озвучены сотрудником, я выполнял. Думаю, это все подтверждается записями с регистратора. Никаких лозунгов, флагов, политических заявлений не было, что опять же может быть подтверждено видео с регистратора. <…> То, что написано в протоколах, недействительно.

Данные свидетеля-милиционера, который выступает в суде, изменены «в связи с возможными угрозами сотрудникам РУВД, их родным и близким».

«Иванов Иван Иванович» рассказывает суду практически то же, что указано в протоколе.

— 10 марта совместно с сотрудниками ОМОНа несли службу по обеспечению правопорядка на территории Центрального района города Минска. В период с 20.25−20.30 мы находились в районе проспекта Победителей, 125, где обратили внимание на группу граждан в количестве 20 человек, которые приняли участие в несанкционированном массовом мероприятии — пикетировании. Они выкрикивали лозунги, такие как «Жыве Беларусь!». Данное мероприятие не согласовывалось Мингорисполкомом. Об этом мне было известно, так как перед заступлением на службу обнаружил информацию о разрешенных массовых мероприятиях. <…> Пикетирование группа граждан проводила с целью выражения общественно-политических настроений и недовольства действующей властью.

Свидетель говорит, что все сотрудники милиции были в форменном обмундировании темно-синего цвета. Александр Андреев утверждает, что ни одного милиционера в форме там не было.

— А еще хотел бы услышать комментарии свидетеля, после того как будут рассмотрены видеоматериалы.

— Ни при задержании, ни при сопровождении видеосъемка не велась, — говорит «Иван Иванов».

— Велась, — настаивал Андреев. — Регистраторы были у сотрудников в штатском. Потом, при опросе, нас также записывали на видео.

Ни одно из ходатайств Александра — истребовать записи видеокамер с дома № 125 и с видеорегистраторов сотрудников милиции — судья Дмитрий Карсюк не удовлетворил, «поскольку совокупности исследуемых доказательств достаточно для принятия решения».

Он решил: признать виновным и назначить наказание в виде ареста — 20 суток по статье 24.23 и еще пять — за неповиновение. Итого — 25 суток в сумме.

25 суток за «незаконное пикетирование» с флагом в кармане и еще пять — за неповиновение

Следующим рассматривали дело Дмитрия Дубовика. Ему 31 год, живет на улице Ратомской, не женат, детей нет. Его также задержали вечером 10 марта на проспекте Победителей, 125 и составили на него два протокола. Ни по одному из них свою вину он не признает

— На площадку между домами я пришел один. Затем сразу же подошли лица в гражданской форме. Сначала подумал: прохожие. Затем они сказали: «Не расходимся». Так я понял, что это задержание. Попросили пройти к микроавтобусам, нас обыскали, у меня в кармане был флаг.

— Что вы там делали один? — поинтересовался судья Карсюк.

— Свежим воздухом дышал. Я обычно прихожу с работы, сплю час и потом гуляю.

— Какой флаг был при себе?

— БЧБ.

— Для чего он вам?

— Если была бы акция, возможно, принял бы участие, а может быть, и нет.

Дмитрий Дубовик утверждал, что пикета на площадке не было и сопротивления у здания РУВД он не оказывал. Чтобы это подтвердить, просил суд истребовать записи с видеокамер отделения милиции, на которых, по его словам, видно, как всех задержанных привезли в РУВД.

Но, как утверждал все тот же «Иван Иванович», «именно то место, где вы оказали неповиновение, не захватывается [камерами]».

27 минут на разбирательство — и судья на месте приходит к решению, что вина Дубовика доказана. За пикетирование Дмитрий Карсюк назначает ему 25 суток ареста, за неповиновение — еще пять. В итоге за решеткой житель Лебяжьего проведет 30 дней.

«В протоколе, по крайней мере, у меня перепутан род. В тексте протокола речь идет о каком-то лице женского пола»

Максима Халецкого — жителя Лебяжьего и менеджера одного из белорусских банков — судят во время перерыва на обед.

Ему 36 лет, получил высшее образование, женат, детей нет. Обращает внимание суда, что помогает в уходе за бабушкой и дедушкой — опекуном не является, но каждый месяц платит за них коммунальные платежи и покупает продукты.

После задержания на Максима Халецкого также составили два протокола об административных правонарушениях — за незаконное пикетирование и неповиновение требованиям сотрудника милиции.

— То, что вменяется в вину, понятно. Виновным себя категорически не признаю, — уверенно сказал Максим Халецкий и сразу же заявил несколько ходатайств: приобщить к делу видео с камер наблюдения, установленных на домах № 125 и 127, с видеорегистраторов «Дозор», «которые установлены на каждом сотруднике», вызвать в качестве свидетелей других граждан, которые были задержаны вместе с ним, а также сделать запрос его характеристики с места работы «как человека честного и принципиального, который никогда не обманывает и пользуется доверием в коллективе, чтобы не подвергать сомнению мои слова».

— Безусловно, буду давать объяснения, чтобы защитить свои честь и достоинство.

Из слов Максима Халецкого становится понятно, что он точно не знает, кто его задерживал. Только по тому, что его привезли в Центральное РУВД, он сделал вывод, что это сотрудники силовых структур.

— Они были в гражданской форме, лично мне свои удостоверения не предоставляли. Поэтому я могу только предполагать, что это были они.

По словам Халецкого, примерно в 20.15 он вышел из дома — это может подтвердить камера видеонаблюдения, установленная на подъезде.

— Цель моего выхода из дома — ежедневная вечерняя прогулка. Дело в том, что недавно, после определенных мероприятий Центрального РУВД, я заболел COVID-19, болезнь прошла не очень гладко. В связи с этим для восстановления правильной работы легких мой терапевт порекомендовал совершать регулярные вечерние прогулки, чтобы давать аэробную нагрузку на организм. Что я и делал. На работе у меня достаточно большой объем дел: у нас в стране экономические проблемы, поэтому приходится задерживаться допоздна. Приехал домой, перекусил, переоделся и вышел на прогулку.

Во время прогулки, рассказал Максим, он обратил внимание «на группу людей, которые стояли спокойно, не держали никакой символики». Подошел поговорить и поинтересоваться у соседей, почему они собрались. Халецкий утверждает, что их было не 20 человек, как указано в протоколе, а человек 10−15. Буквально спустя пару минут всех задержали «граждане в штатском».

После того как их привезли в РУВД, рассказал суду Максим Халецкий, ни он, ни другие задержанные, которые были вместе с ним, не оказывали сопротивления.

— Все граждане добровольно покинули микроавтобус и спокойно прошли в здание Центрального РУВД. Кроме того, я обратил внимание, что то место, где припаркованы микроавтобусы, находится под камерами видеонаблюдения. Ранее из прессы слышал о том, что все зоны общественной безопасности находятся под регулярным мониторингом. Соответственно, видеозаписей с этого места не может не быть. <…> Хочу обратить внимание суда, который, как я понимаю, заинтересован в правдивом рассмотрении дела, что все протоколы носят одинаковый шаблонный характер, как будто люди — это роботы и совершают одинаковые действия. В этом я убедился, когда находился в РУВД, ожидая этапирования в ИВС на Окрестина.

Со слов соседей, которых задержали в тот же вечер, у Максима Халецкого «сложилось убеждение», что людям, которых ранее задерживали по статье 23.34 КоАП, дополнительно вменяется протокол за неповиновение.

— Кроме того, протоколы носят формальный характер. На это указывает полностью идентичный текст. Предполагаю, что сопротивление не может быть одинаковым у разных людей. Более того, в протоколе, по крайней мере у меня, перепутан род. В тексте протокола речь идет о каком-то лице женского пола. Там указано «ею, ей» и так далее. Это еще один фактор того, что протокол составлен формально. И заинтересованности в настоящем рассмотрении дела, установлении моей вины не было ни у кого из составлявших этот протокол.

— Желаете ли вы заявить отводы судье, секретарю заседания? Еще раз у вас выясняю, — отреагировал на слова Халецкого судья.

— Мне непонятно, почему вы повторно задаете этот вопрос.

— Вы произнесли слово «заинтересованность». Для того чтобы правильно понять вашу мысль.

— Я говорил про лиц, составляющих протокол об административном правонарушении. У меня возникли сомнения и появились основания полагать, что заинтересованности в установлении истинной вины у людей, составлявших протокол, нет. Он шаблонный. Несмотря на то что по прибытии в РУВД все задержанные были опрошены сотрудниками Центрального РУВД и были даны разные объяснения, это было полностью проигнорировано. Состав правонарушения у всех как будто под копирку.

По словам Максима Халецкого, за те несколько минут, пока он находился на площадке между домами, никто никаких лозунгов не выкрикивал, флагов и плакатов не демонстрировал.

— Вменяемое правонарушение никак не может соответствовать действительности.

По делу Максима Халецкого «Иванов Иван Иванович» рассказал примерно то же, что про других задержанных. Заступил на службу вместе с сотрудниками ОМОН, в 20.25 «обратил внимание на группу граждан в количестве 20 человек, которые участвуют в массовом мероприятии — пикетировании». Так они выражали «несогласие с действующей властью и проведением выборов».

— Что делал Халецкий? — спросил судья.

— Он с 20.25 до 20.30 находился среди этих граждан, которые выкрикивали лозунг «Жыве Беларусь!».

— Оказывал ли какое-либо неповиновение сотрудникам внутренних дел?

— Насколько мне известно, нет.

После этого судья Дмитрий Карсюк обратился к письменным материалам дела, в них, в частности, в протоколе опроса свидетеля утверждалось обратное: якобы на требование пройти в здание РУВД Халецкий не реагировал, а после вовсе оказал неповиновение, упирался ногами и хватался за форменное обмундирование.

— Просто забыл, что было неповиновение. Из-за количества задержанных немножко перепутал, — в конце концов сказал свидетель.

— Так в итоге Халецкий добровольно прошел в здание РУВД?

— Я склоняюсь к своим ранее данным объяснениям.

Со своей стороны Максим Халецкий задал свидетелю много вопросов: в чем он был одет и как его идентифицировали.

— Во время пикетирования вы были в шапке, во время неповиновения, при выходе из автомобиля, вы шапку сняли. Куртка длинная, темного цвета. Перчатки темного цвета.

— В чем я был во время пикетирования? Как вы опознали меня на площади?

— Я лично вас задерживал и доставлял в Центральное РУВД, где мы установили вашу личность.

— Каким образом при задержании 13 человек вы этапировали лично меня? Вы могли меня в машине перепутать.

— Я не задерживал 13 человек, я задерживал вас. Ошибки в вашей личности быть не может.

— Прошу суд обратить внимание, что шапку я не носил — у меня был на голове капюшон. Плюс ко всему, учитывая путаницу с неповиновением, сам свидетель заявлял, что количество задержанных было большое, и он мог запутаться. После этого он говорит, что занимался только мной. <…> Мне хотелось бы, чтобы свидетель защищал законные права граждан…

— По существу рассматриваемого дела имеются вопросы к свидетелю? — перебил судья.

— Если суд считает, что это не по существу, больше вопросов на текущий момент у меня нет. На нестыковки я обратил внимание суда.

Ни одно из заявленных ходатайств судья Дмитрий Карсюк не поддержал.

В конце Максим Халецкий напомнил суду о том, что говорил в начале: он помогает родственникам своевременно платить за коммунальные услуги.

— Никто другой за дедушку платить не может. В случае моего отсутствия на свободе прошу суд не начислять пеню за просроченные платежи по адресу проживания моего дедушки.

На этом суд завершился. На месте судья постановил: решение — признать виновным в совершении обоих правонарушений. По части 3 статьи 24.23 назначить арест сроком на 20 суток, по статье 24.3 — пять суток. Итого — 25 суток ареста.

«Прошу суд о снисхождении». Штраф в 50 и 180 базовых для мам с детьми до 18 лет

Рассматривать дело Елены Малыш начали в 15 часов. В это время она находилась в ИВС на Окрестина. Хотя, если верить обновленному ПИКоАП, ее должны были отпустить еще вечером 10 марта — максимум спустя три часа после задержания.

Дело Елены рассматривала судья Центрального районного суда Виктория Шабуня. На женщину составили только один протокол по части 1 статьи 24.23 КоАП.

Из пояснений суду становится понятно, что Елене 45 лет, у нее трое детей: старшим — 20 и 18 лет, младшему — 10. Она вдова, воспитывает детей одна. В ноябре тяжело переболела ковидом, поэтому сейчас временно не работает.

Согласно протоколу, вечером 10 марта она также принимала участие в пикетировании, не получив на это разрешение Мингорисполкома.

— Свою вину не признаю. Я хотела бы объяснить, как все происходило.

По словам Елены, вместе с соседкой она возвращалась из аптеки, которая находится неподалеку.

— Спустились вниз, шли мимо 125-го дома. Встретили маму еще одной девочки — наши дети общаются. Буквально на секунду остановились, чтобы обсудить ярмарку по поводу Масленицы, которую устраивают в нашей школе. Как это организовать, что выпекать. Успели поговорить минуту — и к нам стали подходить незнакомые мужчины, сказали находиться на своих местах. Это могут подтвердить камеры.

— Какую группу людей вы видели? — спросила судья Виктория Шабуня.

— В этой группе мы точно не стояли. Мы стояли поодаль, общались втроем.

По словам Елены, никаких лозунгов она не слышала. При этом она сомневается, что на площадке было 20 человек, как указано в протоколе.

— Причем не сказать, что они стояли вместе.

— Согласно описи арестованного имущества, у вас с собой было нижнее белье, — обратила внимание судья.

— Да, были носки и платочки.

Свидетель «Иванов Иван Иванович» своими словами пересказал суду содержание протокола. И уточнил, что «никакой незарегистрированной символики» у Елены не было.

— Но вы находились среди других участников пикета, организованно и массово.

— С кем я стояла? — стала задавать вопросы Елена, которая ранее доказывала суду, что общалась со знакомыми.

— Стояло достаточное количество людей.

— Какая куртка на мне была? Короткая? Удлиненная?

— Куртка темного цвета. Более короткая. И был головной убор.

— Цвет темный или светлый?

— Не обращал внимания.

— Уважаемый суд, — обратилась к суду Елена. — У меня была удлиненная куртка, головной убор светлый, и мы втроем стояли отдельно. Это все будет видно на камере.

— Вопросы еще есть к Иванову? — подытожила судья.

— А смысл их задавать, — сказала Елена. И напоследок попросила суд «о снисхождении: сейчас такая тяжелая жизненная ситуация».

— Суд услышал ваше ходатайство о снисхождении с учетом тяжелой жизненной ситуации, — сказала судья Виктория Шабуня. На принятие решения у нее ушло несколько минут — подвергнуть административному взысканию в виде штрафа в 1450 рублей.

Еще одной из задержанных женщин была Вера Андриевская. Она — мама трехлетней дочери. Суда она дожидалась в ИВС на Окрестина. Ее дело рассматривал судья Дмитрий Карсюк. Он признал женщину виновной в совершении правонарушений по части 3 статьи 24.23 и статье 24.3 КоАП и назначил ей штраф — 180 базовых величин, или 5220 рублей, сообщили TUT.BY родственники Андриевской.

Кроме этого, по данным ПЦ «Весна», женщинам, которые воспитывают детей до 18 лет, суд назначил штрафы, остальным — тем, кому вменялась часть 1 статьи 24.23 КоАП, — 15 суток ареста.